Это, пожалуй, одно из самых светлых писем Василия Шукшина, сохранившееся в фондах музея. Там про то самое небо, о котором позже напишет в воспоминаниях «Тяжесть креста» и Белов: «…Мы с Шукшиным ушли от Фауста глубокой ночью. Фауст благословил нам свежей рыбы на завтрашнюю уху, я взял, сколько вместилось в кепку, и мы двинулись в ночь. Небо светилось от звезд, а внизу стоял плотный туман. Полное безмолвие окутало мою родину. В ночи с севера на юг бесшумно летело какое-то яркое небесное тело. Мы приняли его за метеорит, но оно летело какими-то странными зигзагами, оно как бы кувыркалось в ночной мгле… Моя деревня мерцала в тумане всего одним огоньком. Лавы через речку оказались узки, я поскользнулся, поддерживая Макарыча, и мы оба полетели с них долой. Воды в речке было всего по пояс, Макарыч тотчас выскочил, а я со смехом ловил в темноте уплывающих рыбок. Они уплывали от нас по течению, но часть из них я изловил и утром сварил уху…».
Родная деревня Василия Белова несколько раз спасала Шукшина «от недружелюбной киношной среды», помогала осознать текущие житейские и литературные процессы. Белов писал: «Макарыч полюбил и мою родину, она была ему близка и понятна. Вологодчина ближе к Москве, Макарыч завидовал этой близости. Восемь часов — и дома…».
В Тимонихе, по словам Анатолия Заболоцкого, Василий Макарович был счастлив: «Пребывание у Белова было единственным эпизодом, которому я свидетель, когда Шукшин был раскован и счастлив. Выбирались из Тимонихи до Москвы на «перекладных», то есть на тракторе, «газике» и поездом. Белов срочно уехал по вызову, раньше, перед отъездом, предлагал Шукшину: «Выбирай любой дом, я тебе куплю его. Хочешь, сам выберу?». А дом, на выбор, стоил триста — пятьсот рублей. «Покупай уж тогда всю деревню, коль так щедр», — посмеивался Шукшин. Тогда я позавидовал Макарычу — есть у него друг» (воспоминания А. Заболоцкого «Шукшин в кадре и за кадром»).
Много раз Шукшин бывал на родине Белова. Несколько раз останавливался и в вологодских писательских квартирах — в 60-е годы в первой квартире на улице Самойло, где Василий Иванович, уединяясь в «темной непроветриваемой кладовке площадью 2,5 кв. метра», писал «Привычное дело» и в 70-е годы на улице Октябрьской (дом 23), неподалеку от дома В. П. Астафьева (Ленинградкая, 26), где Шукшин познакомился с известным тогда прозаиком. Анатолий Заболоцкий в воспоминаниях писал об одном приезде Шукшина в Вологду: «Вечером, после поездки, Белов повел Шукшина к Виктору Петровичу Астафьеву, то было их первое личное знакомство (я тоже впервые видел своего земляка). Застолье у Виктора Петровича велось хозяином единолично, изредка возникал Витя Коротаев. Вспоминали Рубцова, но самого его тогда не было в городе. Мне казалось, такие вечера будут всегда. Было приятно проживать, ничего не оставляя в памяти. Но когда через пять лет в этой же комнате я снимал В. П. Астафьева для фильма «Мелочи жизни», он говорил об этой встрече. Шукшин запомнился Виктору Петровичу молчуном».
Бесценны воспоминания классика отечественного кино, оператора Анатолия Заболоцкого и писателя Василия Белова. Лучше их никто, пожалуй, не знал «Макарыча», никто лучше не передал через слово мозаику пережитых в разные периоды жизни чувств Шукшиным, ту «подкожную грусть» и «нутряную усталость», истоки которой были известны самым близким.
Есть Мемориальный музей В. М. Шукшина в Сростках, открытый в 1978 году, скоро четыре года как существует Музей-квартира В. И. Белова (с 2015). И трудно сейчас сказать, думал ли много лет назад, верил ли В. И. Белов в рождение литературно-мемориального музея в своей квартире, но точно знаем, что в 1970-е гг. близкие друзья пророчили ему такой расклад, может, и в шутку, но точно уверенные в силе своих добрых мыслей и намерений. В дарственной подписи музею от 23 октября 2017 года кинооператор и фотохудожник А. Д. Заболоцкий поведал: «Белович, увидишь, тебе музей спроворят скоро», — весело пророчил Шукшин в 1970 году». Больше нигде мы не находим подобных уверенно сказанных слов, направленных в далекое будущее.
Сейчас архив писателя хранит письма Василия Макаровича Шукшина к Василию Ивановичу Белову, перепечатанные писателем для подготовки рукописи воспоминаний «Тяжесть креста», первые письма Шукшина к матери, написанные студентом Шукшиным в Москве, телеграммы «Макарыча», открытки, много публикаций о нем, вышедших после смерти известного советского режиссера и писателя. Хранит память о великих писателях-друзьях.
