Рябков Варлам Кононович — один из самых талантливых «красильщиков» — мастеров по уральской домой росписи.
Возникновение и распространение уральской росписи связано с миграцией русского населения на Урал и в Сибирь, пик которой пришёлся на XVIII–XIX века.
Освоение новых мест, отсутствие помещичьего землевладения, стремление к лучшей жизни сделали людей более деятельными, сметливыми, предприимчивыми. Несмотря на жестокую эксплуатацию рабочих и приписных крестьян заводов, простой люд жил здесь лучше, чем в центральных губерниях. Среди поселенцев было немало красильщиков и маляров. Профессии эти ценились еще с древности, всегда относились к творческому труду. Народные художники красили на ярмарках торговые ряды, лавки, балаганы, царские палаты, хоромы бояр, дома богатых людей.
По-видимому, обычай расписывать крестьянские дома на Урале появился в начале XIX века, вслед за традицией расписывать храмы в слободах и сёлах.
Работая на виду, расписывая деревянную часовню или церковь, живописец не мог не обратить на свою работу внимание зажиточного крестьянина, а тот, в свою очередь, мог попросить его расписать свой дом. Или, наоборот, живописец, квартируя у кого-либо из крестьян, мог сам предложить хозяину расписать его избу.
Хорошее дело заразительно, быстро бежит по земле. Крестьяне охотно соглашались расписывать свои дома. Роспись отражала их кровную связь, единство с окружающей природой, их радостное, оптимистичное мироощущение, народную мечту о красивой райской жизни и стремление у себя в быту устроить красочный эдем при жизни, не дожидаясь обещанного церковью рая после смерти. Число красильщиков-живописцев стало увеличиваться. Здесь было большое поле для деятельности, возможности хорошего заработка.
Тюменские, или кармацские красильщики — а в основном они расписывали уральские дома, — были выходцами с русского севера. Жили они в деревнях по реке Кармак в Успенской и Гилево-Кармакской волостях Тюменского уезда (по современному административно-территориальному делению эти деревни входят в Тугулымский район Свердловской области и Тюменский район Тюменской области).
Можно предположить, что со временем на реке Кармак сложился настоящий центр малярного и «отхожего» промысла. Развитию промысла способствовали близость Тюмени (1586), проходивший по этим местам Сибирский тракт.
Тюменские красильщики имели довольно обширный радиус действия. На востоке они добирались до Барнаула, Бийска; на юге — «до самой орды, до степей»; на севере — до Тобольска, Тавды, Верхотурья; на западе — до Челябы, Екатеринбурга и Нижней Салды. Ездили красить на лошадях в свободное от полевых работ время. Чаще всего выезжали вдвоём с товарищем или с кем-нибудь из своей семьи. Уезжали после масленицы и до посевной, месяца на полтора — два. Затем — после посевной и уборки хлебов. Были случаи, когда некоторые малоземельные красильщики задерживались в чужой стороне и дома управлялись без них. В зимнее время не ездили. У каждого мастера был в основном свой «путик», определённый маршрут по одним и тем же деревням.
Известно, что Рябков Варлам Кононович работал с сыном Фёдором.
Качество росписи зависело от оплаты. В одном доме — тонкое пластичное письмо, все продумано, а в другом той же рукой роспись выполнена размашисто, небрежно, с подтёками. В 1897 году В.К. Рябков в д. Камельской расписал избу и горницу М.В. Камельских за 40 рублей. По тем временам это была большая сумма. И создано было настоящее произведение искусства, не роспись, а чудо!
Красильщики старались свою марку не терять, делать все на совесть. Правда, были случаи, когда решив проучить скупого хозяина, они «шахранили». Слово «шахран» на их лексиконе означало: испортить работу, обмануть хозяина.
Иногда маляры спрашивали друг друга в шутку и всерьез: «Ты был в тех краях, не делал там „шахран“? А то мне краснеть придётся, они знают, что я из этих же мест». Но, если уж красильщик где-то напортачил, то «путик» менял. По этому поводу до сих пор среди кармацких деревень ходит печальная быль-легенда. Отличный живописец Рябков Варлам Кононович однажды из поездки не вернулся — погиб из-за «шахрана». Эту историю рассказывал его «брат по цеху» красильщик Брюханов Варлам Кондратьевич из д. Брюханова. Трудно поверить, чтобы такой мастер стал обманывать. Очевидно, он погиб по другой причине, возможно от рук разбойников.
Возникновение и распространение уральской росписи связано с миграцией русского населения на Урал и в Сибирь, пик которой пришёлся на XVIII–XIX века.
Освоение новых мест, отсутствие помещичьего землевладения, стремление к лучшей жизни сделали людей более деятельными, сметливыми, предприимчивыми. Несмотря на жестокую эксплуатацию рабочих и приписных крестьян заводов, простой люд жил здесь лучше, чем в центральных губерниях. Среди поселенцев было немало красильщиков и маляров. Профессии эти ценились еще с древности, всегда относились к творческому труду. Народные художники красили на ярмарках торговые ряды, лавки, балаганы, царские палаты, хоромы бояр, дома богатых людей.
По-видимому, обычай расписывать крестьянские дома на Урале появился в начале XIX века, вслед за традицией расписывать храмы в слободах и сёлах.
Работая на виду, расписывая деревянную часовню или церковь, живописец не мог не обратить на свою работу внимание зажиточного крестьянина, а тот, в свою очередь, мог попросить его расписать свой дом. Или, наоборот, живописец, квартируя у кого-либо из крестьян, мог сам предложить хозяину расписать его избу.
Хорошее дело заразительно, быстро бежит по земле. Крестьяне охотно соглашались расписывать свои дома. Роспись отражала их кровную связь, единство с окружающей природой, их радостное, оптимистичное мироощущение, народную мечту о красивой райской жизни и стремление у себя в быту устроить красочный эдем при жизни, не дожидаясь обещанного церковью рая после смерти. Число красильщиков-живописцев стало увеличиваться. Здесь было большое поле для деятельности, возможности хорошего заработка.
Тюменские, или кармацские красильщики — а в основном они расписывали уральские дома, — были выходцами с русского севера. Жили они в деревнях по реке Кармак в Успенской и Гилево-Кармакской волостях Тюменского уезда (по современному административно-территориальному делению эти деревни входят в Тугулымский район Свердловской области и Тюменский район Тюменской области).
Можно предположить, что со временем на реке Кармак сложился настоящий центр малярного и «отхожего» промысла. Развитию промысла способствовали близость Тюмени (1586), проходивший по этим местам Сибирский тракт.
Тюменские красильщики имели довольно обширный радиус действия. На востоке они добирались до Барнаула, Бийска; на юге — «до самой орды, до степей»; на севере — до Тобольска, Тавды, Верхотурья; на западе — до Челябы, Екатеринбурга и Нижней Салды. Ездили красить на лошадях в свободное от полевых работ время. Чаще всего выезжали вдвоём с товарищем или с кем-нибудь из своей семьи. Уезжали после масленицы и до посевной, месяца на полтора — два. Затем — после посевной и уборки хлебов. Были случаи, когда некоторые малоземельные красильщики задерживались в чужой стороне и дома управлялись без них. В зимнее время не ездили. У каждого мастера был в основном свой «путик», определённый маршрут по одним и тем же деревням.
Известно, что Рябков Варлам Кононович работал с сыном Фёдором.
Качество росписи зависело от оплаты. В одном доме — тонкое пластичное письмо, все продумано, а в другом той же рукой роспись выполнена размашисто, небрежно, с подтёками. В 1897 году В.К. Рябков в д. Камельской расписал избу и горницу М.В. Камельских за 40 рублей. По тем временам это была большая сумма. И создано было настоящее произведение искусства, не роспись, а чудо!
Красильщики старались свою марку не терять, делать все на совесть. Правда, были случаи, когда решив проучить скупого хозяина, они «шахранили». Слово «шахран» на их лексиконе означало: испортить работу, обмануть хозяина.
Иногда маляры спрашивали друг друга в шутку и всерьез: «Ты был в тех краях, не делал там „шахран“? А то мне краснеть придётся, они знают, что я из этих же мест». Но, если уж красильщик где-то напортачил, то «путик» менял. По этому поводу до сих пор среди кармацких деревень ходит печальная быль-легенда. Отличный живописец Рябков Варлам Кононович однажды из поездки не вернулся — погиб из-за «шахрана». Эту историю рассказывал его «брат по цеху» красильщик Брюханов Варлам Кондратьевич из д. Брюханова. Трудно поверить, чтобы такой мастер стал обманывать. Очевидно, он погиб по другой причине, возможно от рук разбойников.